PhiloDream

Действительно, прежде чем рассуждать о проблеме стойкости, необходимо детально разобраться в вопросе о том, что во власти человека, а что – нет. Эпиктет, таким образом, полагает, что либо вообще ничего, либо мало что находится в его власти.

Далее Эпиктет, продолжая свою мысль, приходит к выводу, "что от всего относящегося ко внешнему миру можно получать пользу" [2; I, 20, 1].

Исследование механизма возникновения и развития страстей, которое позволит определить стратегию и тактику борьбы с ними, есть, таким образом, насущнейшая задача всякого стоика. Именно этим и занят Сенека, исследуя страсти как с этической точки зрения, в их отношении к благу, счастью и добродетели, так и психологической, наблюдая их движение в человеческой душе. Оппонентом, чьи возражения помогают Сенеке развивать свою мысль, в данном случае выступают Аристотель и перипатетики. Согласно Аристотелю, страсти вообще в человеческой душе естественны и не могут быть ни хороши, ни дурны, поскольку не сознательны; осуждения или похвалы заслуживает наше сознательное отношение к ним [1; Никомахова этика, 1105b19-1106a13].

Философия, согласно стоическому учению, состоит из физики, этики и логики [4; VII, 39]. Была ли этика главным предметом и целью исследования уже для Зенона, Клеанфа, Хрисиппа или нет, но для Сенеки и Эпиктета она, несомненно, стала не только главной, но и практический единственной частью философии, вызывающей подлинный, жизненный, а не только чисто академический интерес. Если, согласно традиционному, восходящему к Аристотелю пониманию, этика, так же как и политика, есть дисциплина чисто практическая, в отличие от теоретических метафизики, или богословия, и физики, то для стоиков этика (а не философия в целом) подразделяется на теоретическую и практическую. Теория рассматривает высшее благо, которое есть добродетель, и высшую цель жизни – счастье, которое состоит в том, чтобы быть добродетельным, т. е. вести жизнь, согласную с природой. Для этого человеческое поведение должно быть согласованно со всеобщим законом природы, мировым разумом, божественной волей.

Итак, важнейшее практическое требование Сенеки (а также Эпиктета и Марка Аврелия, да и вообще всей стоической школы в целом) – преодоление страстей (т. е. аффектов или пафосов). Их теории требуют жизни в согласии с природой (в данном случае следует понимать именно человеческую природу в соответствии с интерпретацией поздних стоиков [9; стр. 9]), поскольку в нашей душе противоестественны страсти. Четыре главные разновидности страстей: удовольствие и страх (что невежды принимают за благо), печаль и страх (что невежды принимают за зло). Мудрец, т. е. человек, достигший совершенства, бесстрастен, т. е., во-первых, полностью подчинил разуму свои внутренние движения и, во-вторых, никак не реагирует на внешние раздражения, приятные или неприятные. Напротив, глупец, грешник, порочный человек, а таких для стоиков подавляющее большинство, полностью утратил контроль над собой и подобен буйно помешанному; он раб и игрушка как собственных противоречивых страстей, так и внешних меняющихся обстоятельств, и потому всегда несчастен. Между несколькими мудрецами, к числу которых относятся Пифагор и Сократ, и всем прочим буйно помешанным человечеством находятся сами стоики, знающие истину и потому борющиеся со своими страстями. Сенека сравнивает себя в этом отношении с кормчим, который плывет в бурю на корабле с пробитым днищем и, зная, что обречен, все же ни на минуту не перестает вычерпывать воду – и в этом его величие.